24 января 1776 года в Кенигсберге случилось никем не замеченное тогда чудо: рождение одного из величайших сказочников нашего мира – Эрнста Теодора Амадея Гофмана.
Появившемуся на свет мальчику дали имя Эрнст Теодор Вильгельм. Он был вторым ребенком в семье Кристофа Людвига Гофмана, выходца из древнего рода польских дворян, и Луизы Альбертины Дерффер, дочери прусского королевского адвоката. Кристоф Гофман тоже служил адвокатом в верховном суде. Капризный, мечтательный и увлекающийся, он совершенно не подходил по характеру своей жене – до фанатизма педантичной и аккуратной женщине, склонной к истерикам и душевной болезни. Даже удивительно, что им удалось прожить вместе целых двенадцать лет. Однако всему наступает предел, и Кристоф с Луизой разъехались, честно поделив между собой детей. Старший мальчик, Карл, достался отцу, а трехлетний Эрнст вместе с матерью переехал в дом Дерфферов. Четыре года спустя Кристоф Гофман перевелся на службу в город Инстербург, и младший сын больше никогда его не видел.
В семействе матери Эрнст провел все детство и юность – до двадцати лет. Луиза постоянно болела, страдала душевными муками и на сына обращала очень мало внимания. Но без опеки будущий сказочник не остался: бабушка, две незамужние тетки и дядюшка-холостяк. Эрнст хорошо относился к религиозной и неизменно доброй бабушке, но больше всех обожал одну из тетушек. Иоганна Дерффер стала его доверенным лицом и ангелом-хранителем – именно так всегда говорил о ней сам Гофман. А вот с мужским влиянием дело обстояло куда хуже. Дядя Отто, человек в общем неглупый и небездарный, считал своим долгом воспитывать племянника в строгости и благочестии. Методом воспитания он избрал бесконечные нотации, а потому казался выдумщику Эрнсту ограниченным обывателем. И все же именно дядя приобщил мальчика к рисованию и живописи и нашел ему очень хороших преподавателей.
В шесть лет Эрнст начал ходить в протестантскую школу, где его близким другом на долгие годы стал Теодор Готлиб фон Гиппель, сын кенигсбергского бургомистра. Оба мальчика были большими романтиками и страшными озорниками. Когда Эрнст влюбился в воспитанницу женского пансиона, соседствующего с домом семейства Дерфферов, Теодор с энтузиазмом помог ему рыть подземный ход. Узнавший об этом дядя Отто пресек безобразие, но мальчишки не угомонились и сделали настоящий воздушный шар – правда, взорвавшийся прямо над двором пансиона.
Маленького Гофмана признали чудом уже в школе – его литературный талант тогда еще не сформировался, но мальчик блестяще учился, а к двенадцати годам свободно играл на скрипке, органе, арфе и гитаре. Музыку он любил беспредельно всю жизнь, как, впрочем, и книги – еще в школе читал запоем, предпочитая, правда, приключения.
По мере взросления Эрнста его родственники все меньше восторгались художественными наклонностями мальчика – семья хотела видеть его юристом. Окончившего школу Гофмана все же убедили, что он обязан получить традиционное для Дерфферов образование, и в 1792 году Эрнст поступил в кенигсбергский университет Альбертины – одно из лучших учебных заведений Германии. Возможно, одной из причин тому стал факт, что туда же поступил фон Гиппель, ведь сама по себе юриспруденция Гофмана интересовала очень мало. Впрочем, равнодушие к наукам не помешало ему и здесь учиться только на «отлично», успевая при этом много читать, сочинять музыку и рисовать.
Семья Гофмана богатством не отличалась, и с самого начала студенчества Эрнст подрабатывал уроками музыки. Одна из учениц – красавица Дора Хатт – стала его возлюбленной, и хотя связь с замужней женщиной, матерью пятерых детей, несомненно носила трагический характер, Гофман спасался любовью от серости реального мира, в который входил весьма болезненно. Естественно, бурный роман удержать в тайне не удалось – поползли слухи и сплетни. Продолжалось все это около четырех лет, за которые Эрнст успел окончить университет, сдать государственный экзамен и занять должность судебного следователя в окружном управлении Кенигсберга.
