Биография
Агафья была дочерью смоленского шляхтича польского происхождения, дворянина московского, чернавского воеводы Семёна Фёдоровича Грушецкого.
Знакомство царя Фёдора Алексеевича с Агафьей
18-летний царь Фёдор Алексеевич впервые увидел её в в толпе во время крестного хода: «между многим смотрящим народом», когда шёл «в ход за святыми иконы». Это было 4 апреля 1680 года, в Вербное воскресенье. Девушка очень понравилась царю и он поручил Ивану Максимовичу Языкову навести справки о ней. Оказалось, что это Агафья Семёновна Грушецкая, и живёт она с матерью в Китай-городе в доме двоюродного дяди, думного дворянина Семёна Ивановича Заборовского, который до 1677 года управлял Монастырским приказом. Фёдор велел передать Заборовскому, «чтоб он ту свою племянницу хранил и без указа замуж не выдавал».
Смотр невест
Не желая нарушать старинные обычаи, царь приказал созвать в июле 1680 года всех красивых девиц из высшего круга для смотра невест и выбрал из них Грушецкую. В расходных дворцовых записях сохранились имена тех девиц, которые были привезены для смотра, включая царицу невест было 19. Среди них после смотрин возвращённые по домам — дочери Фёдора Куракина Марфа и Анна; дочь Ивана Хитрово Василиса; дочь окольничего князя Данилы Великого Галина; дочь стольника князя Никиты Ростовского; две дочери князей Семёна и Алексея Звенигородских; дочери князей Семёна Львова, Володимира Волконского. Всем девушкам было дано государево жалованье: четыре зарбава (род парчи) — цена 101 руб.; 40 арш. отласов; 70 арш. объярей (плотная шёлковая ткань); 180 арш. камок.
Один из ближайших родственников Фёдора Алексеевича, Иван Ильич Милославский, узнав о выборе царя, начал распространять о царской невесте порочащие её слухи с целью воспрепятствовать появлению на первых ролях в царском дворце Агафьи, что препятствовало его планам по возвеличению рода Милославских, уже бывших в родстве с Романовыми, и что шло вразрез с планами этой придворной группировки, ослабляя их влияние при дворе. Милославский сказал царю, что «мать ея и она в некоторых непристойностях известны!». Юный царь был огорчён, но его приближённые уговорили проверить слова дяди. Иван Максимович Языков и Алексей Тимофеевич Лихачёв (воспитатель царевича Алексея Алексеевича) отправились к Семёну Заборовскому и, смущаясь, спросили его «о состоянии» невесты. Все «уставили бороды» и задумались, «как стыд о таком деле девице говорить», однако Агафья Семёновна, услышав их разговор, сама вышла к гостям и сказала напрямик, «чтоб оне о ея чести ни коего сомнения не имели и она их в том под потерянием живота своего утверждает!». Как отметил историк Аполлон Григорьевич Кузьмин в одной из своих книг, эта попытка Ивана Милославского оклеветать царскую невесту, Агафью Семёновну Грушецкую, разбилась о настойчивость жениха, царя Фёдора Алексеевича, и завидную для того времени смелость самой невесты, оказавшейся способной постоять за себя. Сам Милославский же добился лишь того, что на него обрушился гнев царя, и только заступничество Агафьи Семёновны спасло его от царской опалы. Царица Агафья ходатайствовала у его величества прощение Милославскому. Царь снова дозволил Милославскому являться ко двору, но влияние его не вернулось. Историки, среди которых Василий Никитич Татищев, Николай Иванович Костомаров, Александр Александрович Половцов, Евгений Владимирович Пчелов, Сергей Михайлович Соловьёв, сходятся во мнении, что распространяемые Иваном Милославским слухи были ложными, а само их распространение имело целью недопущение ко двору никого другого, способного ослабить влияние Милославских.
