О знаменитости

Биография

Йосеф Добровский: биография

Трудно переоценить вклад Добровского в судьбу современных ему чешского языка и литературы. Он опубликовал грамматику и несколько учебников чешского, а также составил большой чешско-немецкий словарь. В 1795 он предложил ввести в чешский язык вместо традиционной силлабики силлабо-тоническое стихосложение, то есть провести реформу, аналогичную реформе М. В. Ломоносова. Сподвижники Добровского (Пухмайер, Юнгманн), а затем поэты первой половины XIX века пытались (некоторые не без успеха) воплотить эту идею в жизнь, но в целом силлабо-тоника в чешской литературе не прижилась.

Добровский выдвинул концепцию, согласно которой литературный чешский язык должен ориентироваться на язык XVI века — «золотой эпохи» Чехии; изменения времён австрийского владычества он считал «порчей языка» (сама общепринятая периодизация истории чешского языка принадлежит опять же ему). Этот взгляд возобладал у чешских просветителей и впоследствии привёл к появлению двух параллельных регистров языка — литературного, более архаизированного, и «общего чешского», близкого к разговорной речи и в некоторых отношениях сильнее отражающего немецкое влияние. В отличие от своих учеников, Ганки и Юнгманна, Добровский не занимался активной пропагандой чешского языка, предпочитая сам писать по-немецки и на латыни (лишь в последние годы он написал несколько статей по-чешски). Распространённое мнение, что он знал чешский язык плохо, ошибочно; он лишь скептически относился к его будущему как языку всей науки и культуры (ему приписывают фразу «Оставьте мёртвых в покое»), а писать по-немецки было полезнее для международного престижа нарождавшейся славистики.

Добровский активно поддерживал международные контакты, в том числе с Россией. В 1800-е-1810-е переписывался с А. Х. Востоковым, А. С. Шишковым и Н. М. Карамзиным (последний включил классификацию славянских «наречий» по Добровскому в «Историю государства Российского»), был избран членом Российской Академии и Вольного общества любителей русской словесности в 1820 году.

Добровский и «Слово о полку Игореве»

Добровский был одним из первых исследователей «Слова о полку Игореве» в зарубежной Европе. Он чрезвычайно высоко ценил это сочинение («Поэма об Игоре, рядом с которой ничего нельзя поставить!») и считал, что русские публикаторы «совершенно не поняли» «Слово», предлагал филологические исправления к ряду первых русских изданий. Ряд исследователей предполагает, что Добровский видел погибшую в 1812 рукопись «Слова», так как в 1792 работал в Москве с собранием А. И. Мусина-Пушкина. Он руководил работой над первыми переводами «Слова» на чешский (своих учеников Й. Юнгмана, В. Ганки, Й. Мюллера, С. Рожная), сообщая им сведения о погибшей рукописи, об ошибках писцов, о её датировке.

В 2003 американский историк Эдвард Кинан выдвинул гипотезу, согласно которой Добровский сочинил «Слово» около 1793 (допускается как сознательная мистификация, так и стилизация без цели обмана), ознакомившись во время пребывания в России с Задонщиной, Ипатьевской летописью и Псковским апостолом 1307 года (основными древнерусскими памятниками, демонстрирующими сюжетную и текстуальную связь со «Словом»). Затем текст был якобы переслан Добровским в Россию и по его указаниям получил распространение (никаких фактических доказательств этой передачи не приводится). Во время последовавшей психической болезни Добровский мог, согласно Кинану, забыть своё авторство (якобы поэтому он делал из «Слова» выписки в своих записных книжках, ссылался на него как на подлинный текст и т. п., а также добивался разоблачения подлога Ганки). Данная гипотеза сама по себе выглядит во многом предпочтительнее выдвигавшихся скептиками ранее: Добровский, в отличие от иеромонаха Иоиля и А. И. Мусина-Пушкина, кандидатуры которых предлались Андре Мазоном и Александром Зиминым в качестве возможных авторов «Слова», был филологом-славистом, причём первоклассной по тому времени квалификации, был профессионально знаком с древними рукописями и фольклором. Тем не менее эта версия должна быть отвергнута.