Фото на память

В шестидесятых годах минувшего века на оперной сцене Советского Союза блистал Борис Тимофеевич Штоколов. Его могучий бас по праву сравнивали с голосом Шаляпина, тем более что репертуар своего великого предшественника Штоколов изучил досконально. Понятно, что невозможно было игнорировать Бориса Тимофеевича при составлении культурной программы для Первого Тихоокеанского симпозиума в Хабаровске.

На этот симпозиум прибыли светила науки со всего мира, но организаторы особо опекали японскую делегацию – в те времена Москва рассчитывала заключить с Токио мирный договор и получить новые технологии. И именно японцы с трепетом ожидали выступления Бориса Штоколова. Как оказалось, советский бас был достаточно известен в Стране Восходящего Солнца, и пластинки с его голосом ценились буквально на вес золота. Штоколов не обманул ожиданий своих почитателей – они буквально отбили себе ладони, сопровождая бурными аплодисментами исполнение каждой оперной арии или русской народной песни.

Симпозиум вообще проходил настолько хорошо, что первому секретарю Хабаровского крайкома позвонили из Политбюро и откровенно похвалили за правильную линию и понимание момента. Первый секретарь понял похвалу по-своему, и на последний день симпозиума организовал грандиозный банкет во Дворце спорта.

Столы накрыли на две тысячи человек. Осетрина, икра различных цветов, поросята с хреном и прочее – на столах благоухали абсолютно все русские деликатесы. Соответственно, прилагалось и спиртное – вина, коньяки, советское шампанское и, разумеется, русская водка. Приглашение на грандиозный банкет получили все, кто имел к симпозиуму хоть какое-то отношение, но некоторые иностранные ученые поначалу отказались от мероприятия. Скорее всего, решили, что за банкет придется платить из собственного кармана. Однако по гостинице, где жили заграничные гости, разнесся слух, свести который можно к паре слов: «Халява, сэр!». Следует помнить, что осетрина, икра и русская водка за рубежом стоили очень дорого, зачастую соревнуясь в цене с выдержанным виски и французскими коньяками. Как же не влить в себя совершенно бесплатно лишнюю порцию престижного напитка и не закусить деликатесом на выбор? И капиталисты не устояли.

Естественно, на мероприятии такого масштаба присутствовали и весьма ответственные товарищи в штатском. Если они и пили, то только легкие вина, а то и воду, и внимательно наблюдали за происходящим. Во Дворце спорта были приготовлены специальные «комнаты отдыха», а снаружи дежурило больше ста машин, готовых отвезти в гостиницу перебравших гостей.

Как и ожидалось, первыми сломались японцы. Привыкшие пить саке наперстками, они опьянели довольно быстро, но выразилось вполне безобидно – японцы пожелали сфотографироваться со своим кумиром Штоколовым. Переводчица пыталась их отговорить, но не вышло – и она отправилась со всей японской делегацией на поиски знаменитого баса. Увидев Бориса Тимофеевича с фужером в руке, руководитель японцев бросился к нему и то ли споткнулся, то ли не рассчитал – но уткнулся лицом в объемный живот певца, обнял его и застыл. Картина выглядела тем более комично, что Штоколов был выше японца чуть не вдвое и раза в три толще. К тому же ему пришлось придержать поклонника свободной рукой от сползания на пол.

К образовавшейся группе тут же подлетели фотографы, но снимать не могли, настолько выразительно нахмурились ребята в штатском. В конце концов, переводчице удалось разъяснить Штоколову проблему, и артист разрешил ее чисто по-русски. Он схватил японца за плечи, поднял и поставил на стул. После чего махнул фотографам и резанул себя рукой по груди – ниже, мол, не снимать! Японец, улыбаясь, тоже приставил руку к своей груди. Так и снялись…

Когда Штоколова позже спрашивали, где он нашел для фотографирования такого здоровенного японца, он неизменно отвечал:

– Я здесь стою на стуле!