Дюма: я поел – осторожнее с просьбами

Уже давно ни для кого не секрет, что Александр Дюма-отец был не только великим французским писателем, автором великолепных произведений, но и страстным любителем большого количества жареных мясных блюд. Естественно, на пару с хорошим французским вином. И желательно в компании с приятными и умными собеседниками. И хотя за неимением таковых писатель нередко довольствовался простыми собутыльниками, все же комбинация «еда-вино-беседа» как ничто иное делала французского писателя счастливым и добродушным.

Близкие знакомые Александра Дюма прекрасно знали, что после увесистой порции хорошо прожаренной грудинки, объемного кувшина молодого вина и приятной размеренной беседы писатель приобретал именно то душевное состояние, которое позволяло ему отвечать согласием практически на любые просьбы: будь то заем небольшого количества денег или достаточно крупной суммы. В такие минуты автор бессмертных «мушкетеров» был добр и находился в состоянии «благодушествования», чем, собственно, и пользовались разного рода просители.

Доктор Гисталь был знаменитым парижским врачом, снискавшим себе известность высококлассного специалиста по лечению различных заболеваний. Гисталь был семейным доктором многих известных французских домов, поэтому, разумеется, не был человеком, просившим денег у Дюма. Но однажды он совершенно случайно оказался в роли просителя. Причем угадал парижский семейный доктор и со временем: аккурат после славного обеда. А случилось это так.

Известный во всей Франции доктор мсье Гисталь пригласил однажды известного во всей Европе писателя Дюма к себе в дом, чтобы два солидных, умных и уважаемых человека могли приятно пообщаться за не менее приятной трапезой.

На самом же деле, приглашая Дюма к себе на обед, врач преследовал, скорее, иную цель, чем простое и приятное общение. И после славного обеда с обилием нежнейшего мяса и изысканного вина, он плавно подвел гостя к начальной цели всего мероприятия.

- Дорогой Дюма, не могли бы Вы, в знак дружбы и приятно проведенного времени, оставить в моей врачебной книге отзывов буквально несколько строк? – начал доктор Гисталь, доставая толстую тетрадь.

Стоит ли говорить, что Дюма с радостью согласился, ведь в тот самый момент он находился в крайней степени дорогого ему «благодушествования», а значит – просто физически не мог отказать ни в одной просьбе.

Взяв тетрадь и перо, французский писатель аккуратно вывел:

«Благодаря знаниям и опыту доктора Гисталя, с легкостью справляющегося с лечением целых семей, в Париже можно было бы давно закрыть все больницы. За ненадобностью».

Мсье Гисталь с трудом поверил своим глазам и, слегка покраснев, сказал великому французскому романисту, что подобный отзыв – величайшая честь для него. И, смущаясь, добавил, мол, не стоит он таких теплых слов.

Каждому человеку понятно, что заключительные слова доктора – не что иное, как показная скромность, задача которой не отговорить писателя, а выставить себя человеком простым и без особых претензий. Но ирония заключалась в том, что эти слова содержали просьбу, которую как мы уже знаем мягкий после вкусного обеда Дюма не мог не выполнить.

«Не достоин – так недостоин», - подумал, видимо, Александр Дюма-отец, и ниже дописал:

«Больницы закрыть и построить еще два кладбища».

Читать: Александр Дюма-старший биография

Комментарии

Комментарии