Специалисту виднее! Александр Борисович Гольденвейзер

Величайший русский пианист Александр Борисович Гольденвейзер после своих концертов всегда очень переживал по поводу правильности исполнения. Причем переживал напрасно – на концертах он никогда не фальшивил. Но вот странность: вне сцены точность исполнения по неизвестным причинам покидала пианиста, и Гольденвейзер ухитрялся делать прямо-таки ученические ошибки.

Александра Борисовича часто приглашали на фирму «Мелодия» для записей фортепианных концертов, и чаще всего при необходимости сыграть дуэт он работал со своим учеником Григорием Романовичем Гинзбургом. Гинзбург считал любую фальшь во время игры фатальной и среди коллег по цеху слыл, в отличие от своего учителя, педантом от музыки.

И вот однажды Гольденвейзер и Гинзбург явились записывать сюиту Рахманинова для двух фортепиано. Как известно, делая запись, играть нужно очень чисто. Гинзбург, прекрасно понимая, какие проблемы могут возникнуть, предупредил звукорежиссера, что ошибки будут, но тот заверил пианиста, что сможет «вырезать» неудачные куски и заменить их на правильно сыгранные.

– Да, конечно… Но у меня к вам есть еще одна просьба… – смущенно сказал Гинзбург. – Вы понимаете, Александр Борисович ведь только на сцене играет совершенно точно. Тут непременно будет ошибаться и страшно из-за этого огорчится… Так если проскочат фальшивые ноты, вы уж, пожалуйста, ругайте меня, а то он сам на себя обидится, и запись вообще сорвется…

Разве мог предположить Гинзбург, что звукорежиссеру придется останавливать запись более двух десятков раз?

Минуло лишь несколько минут работы, как звукорежиссер заявил в микрофон:

– Профессор Гинзбург! Кажется, вы взяли ошибочную ноту. Начинаем запись снова.

Переписали, и вполне благополучно. Но через короткое время опять:

– Профессор Гинзбург, опять нечисто… Перепишем это место.

И подобные слова звучали вновь и вновь, а Гинзбург разводил руками и вздыхал. Наконец, звукорежиссер предложил сделать перерыв, и Александр Борисович укоризненно сказал:

– Что-то вы часто ошибаетесь сегодня, Григорий. Вы здоровы? Может быть, запись перенести?

– Нет-нет! – отказался Гинзбург. – Просто не выспался что-то… Будем работать дальше, а ошибки исправлять.

После перерыва дело действительно пошло лучше, и довольно значительная часть записи прошла без единой проблемы. Но затем вновь раздался печальный голос звукорежиссера:

– Стоп! Надо переписывать! Вы уж, Григорий Романович, постарайтесь…

В какой-то момент после очередной остановки записи Гольденвейзер воскликнул:

– Да что же это, Гриша, творится с вами?! Соберитесь, наконец, или мы никогда не закончим!

На несколько секунд задумавшись, Александр Борисович тихо добавил:

– Правда, мне почему-то кажется, что некоторая часть ошибок в игре на моей совести… Но специалисту, конечно же, виднее!

Покидая студию, Гинзбург подошел к звукорежиссеру и сердечно поблагодарил его.

– Вы все сделали, как надо! Огромное вам спасибо!

– Да не стоит! – рассмеялся звукорежиссер. – Александр Борисович же сказал, что я прав!

Читать: Александр Борисович Гольденвейзер биография