«Непатриотичное» завещание Нобеля

Один из знаменитых шведских бизнесменов, «владелец заводов, газет и пароходов», а попросту – небезызвестный Альфред Нобель умудрился серьезно расстроить шведскую общественность. И не просто так – а после смерти. Альфред решил, что оставит миру нечто большее, чем уже изобретенный им динамит, и потому в ноябре 1895 года в Париже было составлено завещание, давшее начало знаменитому премиальному фонду.

В завещании говорилось, что богатейший промышленник, изобретатель и владелец десятка военных и нефтяных заводов вкладывает свое имущество в новообразованный фонд Нобеля, а проценты с этого фонда будут идти на премии для тех, кто за предшествующий год принес человечеству наибольшую пользу. Рассеянный швед взял в свидетели нескольких известных людей своего времени: лейтенанта Эренборга, инженеров Штреленерта и Васса, конструктора Тоса Норденфельта, однако совершенно забыл завизировать заявление у нотариуса, чем дал прекрасный повод для дальнейших тяжб. И они не замедлили появиться.

Возможно, завещание не вызвало бы такого резонанса, если бы Нобель не счел необходимым сделать возмутившую общественность приписку: «Моим особым желанием является то, чтобы при присуждении премии национальность кандидатов не принималась во внимание, так как премию должен получить достойнейший, даже если он не является скандинавом», - в общем, не оставил бы «с носом» и Швецию, и своих горячо любимых родственников. Однако после оглашения столь «возмутительного» завещания разразился настоящий скандал – ведь по самым приблизительным расчетам, стоимость имущества бизнесмена оценивалась в огромную сумму – 33233792 шведских кроны (примерно 62 миллиона фунтов по сегодняшнему курсу).

Имущество Альфреда было в буквальном смысле разбросано по всему миру, из-за чего для исполнения воли покойного стряпчим пришлось немало помотаться по Европе, в спешке продавая парижские особняки, российские и германские лаборатории, дом в Ницце и многое другое.

Нет, конечно, Нобель подумал и о наследниках. Конечно, подумал: Альфред оставил им примерно 2 миллиона на всех. То есть – почти дырку от бублика, в свете каковой среди голосов общественности зазвучали обвинения в неуважении Альфреда к буржуазным традициям и нарушении закона. Его подозревали в потере рассудка (правда, выражалась эта мысль довольно корректно, как «глубокая нравственная вина перед человечеством») и даже в измене родине (благо, что упрямый предприниматель умудрился испортить отношения с правительствами многих стран, включая собственного монарха, а во Франции вообще считался военным шпионом).

Вероятно, бедный Нобель вертелся бы в своей могиле еще не один десяток лет, если бы газетная шумиха не докатилась до королевского престола. Карл Шестнадцатый (тогдашний король Швеции) тоже не жаловал изобретателя динамита, потому Нобелевский фонд ожидал своего создания еще долгих четыре года. Тем не менее, в конце концов монарх все же решил, что цель Нобеля «достойна осуществления и благородна», так что статус фонда и правила, регламентирующие его деятельность, были обнародованы на Королевском совете 29 июня 1900 года. Вот в таких муках и родилась на свет знаменитая «Нобелевка».