Не музей… Александр Поджио

После провала декабрьского восстания 1825 года в числе прочих был арестован и помещен в каземат Петропавловской крепости Александр Викторович Поджио.

Первый принесенный ему арестантский обед он есть не смог. Во-первых, ему и есть вообще не хотелось из-за нервного напряжения, а во-вторых, его дворянский желудок, привыкший к разносолам и изысканным блюдам, был совершенно не в состоянии принять плавающую в жирной мутной жиже капусту, черный черствый хлеб и кашу, заправленную прогорклым маслом.

Естественно, что надзиратель немедленно доложил по службе о том, что заключенный Поджио отказывается есть. Через несколько часов в камеру Александра Викторовича явился заведующий питанием заключенных плац-майор Подушкин. Этот жизнерадостный и краснощекий толстяк потер свою лысину и спросил:

– Почему вы, Александр Викторович, от обеда отказались?

– Как это отказался? – удивился Поджио. – Я просто не стал его есть.

– И что же вызвало ваше недовольство обедом? – сладко улыбнулся Подушкин.

– Отчего же, я доволен. Только щи у вас больно жирные… – дипломатично намекнул Поджио.

– Справедливо говорите! – мелко закивал плац-майор. – Жиру для щей не жалеем!

– А вам бы пожалеть… – вздохнул Александр Викторович. – Или хотя бы заменить эти шикарные щи на кашу, но масло в нее не класть.

– Как скажете, батенька! – засуетился Подушкин. – Вот бумага, перо, пишите прошение о подаче в обед каши без масла.

– Кому писать? – поинтересовался Поджио.

– Так мне и пишите. На имя плац-майора Подушкина…

Кстати, деньги для питания заключенных в Петропавловской крепости отпускались немалые. Для питания генералов-узников полагалось до пяти рублей в день, на штаб-офицера – три рубля пятьдесят копеек, а обер-офицер получал питание на два рубля пятьдесят копеек. Однако весьма сомнительно, что узники питались соответственно. Деньги – штука «липкая», а Подушкин в этих делах был далеко не промах.

– Ну, вот и прекрасненько! – бормотал Подушкин, просматривая написанную Поджио бумагу. – Все будет, как вы хотите, уж я-то прослежу!

Сложив документ и спрятав его в карман, плац-майор ласково сказал заключенному:

– Вы уж, батенька, от еды-то не отказывайтесь. А то наказание не замедлит последовать…

– Я так понимаю, что у вас здесь имеются разнообразные наказания для нарушителей? – поинтересовался Поджио.

– Очень разнообразные, – согласился Подушкин.

– Карцер есть?

– Всенепременнейше! Страшно холодный, темный, а из питания – хлеб и вода два раза в день.

– А секут прямо в камерах?

– Ну что вы! – всплеснул руками плац-майор. – Офицеров сечь? Как можно! Секут у нас только рядовых…

– Понятно, – кивнул Александр Викторович. – А расстреливают где?

Плац-майор Подушкин от такого вопроса стал серьезен, но все же ответил:

– Посмотреть хотите?

– А что ж, хотелось бы…

– Это вам надобно поинтересоваться у начальника тюрьмы. Но вообще-то у нас здесь не музей! Заключенных на экскурсии не водят. А если и водят – то только один раз…

Комментарии

Комментарии