Вопросов станет меньше. Василий Иванович Суриков

Тринадцать лет великий русский художник Василий Иванович Суриков вынашивал планы по написанию полотна, посвященного одной из самых одиозных личностей российской истории – Степану Разину. Да и сама работа, начатая Суриковым на границе XIX и XX веков, продвигалась очень медленно и тяжело. На этюды для этой картины Василий Иванович специально выезжал в Сибирь, а затем на Дон. Из сотен зарисовок на «роль» Степана Разина по мнению художника подошел только один человек – Савенков Иван Тимофеевич, профессор из Красноярска.

Сюжет картины был навеян известной песней про выплывающие из-за острова острогрудые челны Разина, а значит, необходимо было рисовать персидскую княжну. Но если фигура атамана далась Сурикову достаточно легко, то княжна никак «не хотела» занимать свое место на холсте, и в конце концов Суриков просто убрал прекрасную персиянку, превратив таким образом романтическое полотно в эпическое.

Через шесть лет после начала работы Суриков решился показать «Степана Разина» в Санкт-Петербурге, на Передвижной выставке 1906 года. Но все же картину художник считал не совсем оконченной – его не устраивало выражение лица Стеньки Разина. Часами Василий Иванович стоял перед зеркалом, и его друзья даже начали шутить, что художник подвержен нарциссизму. Но дело было в том, что Суриков подбирал так и не найденное, неуловимое выражение лица атамана – границу между печалью и выполненным долгом перед товарищами. Дошло до того, что уже установленное и готовое к экспонированию полотно художник опять «подправил», да так, что зрители стали в Разине узнавать самого Василия Ивановича.

Вообще, картина, занимающая площадь в полдюжины квадратных метров, петербургскую публику слегка разочаровала. О многолетней работе над картиной ходили легенды, и некоторые из друзей Сурикова по секрету сообщили обществу, что княжна на полотне просто великолепна. Они же не могли знать, что художник решит обойтись без этого персонажа. Тем не менее, петербуржцы полотно разглядывали внимательно и с огромным интересом, а то и с восторгом. Однако не обошлось и без казусных вопросов к автору.

В конце первого дня выставки Василий Иванович был уже настолько измотан и раздражен, что начал отвечать односложно на вопросы, повторенные не менее сотни раз.

– Простите, Василий Иванович! Но где же княжна? Я предвкушал знакомство с великолепной девой…

– Сожалею! – мрачно отвечал Суриков. – Княжна не поместилась.

– Отчего же не поместилась?

– Из-за размеров челна не поместилась.

– Вы считаете, Василий Иванович, что без княжны картина выигрывает? – интересовался другой посетитель выставки.

– Да, считаю, – коротко отвечал Суриков.

– Жаль! А ведь выражение лица Разина очень характерно! Вот как раз бы сейчас он и мог бросить персиянку в Волгу…

– Так уже бросил! – Суриков подходил к полотну и буквально тыкал пальцем: – Вот! Круги на воде видите? Утонула уже.

К вечеру к художнику несмело приблизилась симпатичная черноглазая барышня и едва слышно пролепетала:

– Простите… Вам, как мастеру, конечно, лучше знать, но разве здесь на картине не должно быть персидской княжны?

Суриков не сумел сдержать раздражения и устало заявил:

– Мадемуазель, если вы ляжете прямо под картиной, то вопросы на эту тему отпадут сами собой.

Читать: Василий Иванович Суриков биография

Комментарии

Комментарии