Деятельность
Получив образование в Париже, Калонн был адвокатом, генеральным прокурором при парламенте в Дуэ, интендантом в Меце и в Лилле.
Друзья его при дворе Людовика XVI сумели выставить его как человека, способного вывести государство из критического положения, всё более усложнявшегося (годовой дефицит достигал 50 млн.). Назначенный в 1783 году генерал-контролёром, Калонн решил прибегнуть к займам, так как новых налогов король не желал, да и народ не в состоянии был их выплачивать, а политика сбережений была уже испробована Тюрго и Неккером, которые из-за неё попали в немилость.
Объявленный в декабре 1783 года заём в 100 млн имел полный успех, и Калонн обещал королю восстановить равновесие бюджета, а парламенту — сократить налоги.
За первым займом вскоре последовал новый (1784), на сумму 125 млн. Парламент не без сопротивления зарегистрировал эдикт об этом займе. Тревожное настроение в обществе усиливалось, особенно под впечатлением непроизводительной траты значительных сумм на покупку для королевы — Сен-Клу, для короля — Рамбулье, на увеличение пенсий и т. д. Неурожай 1785 года вызвал плохое поступление налогов, так что понадобилось прибегнуть к новому займу в 80 миллионов.
Предвидя усиление кризиса, Калонн заявил королю о неизбежности годового дефицита в 114 млл. и сказал, что для покрытия его необходимо «реформирование всего, что есть неудовлетворительного в государственном строе». В план, представленный Калонном королю 20 августа 1786 года, включена была большая часть реформ, ранее проектированных Тюрго и Неккером. C целью привлечь симпатии общественного мнения Калонн, несмотря на противодействие королевы, убедил короля в необходимости созвать собрание нотаблей. Расчеты его, однако, не оправдались: хотя нотабли могли выражать лишь взгляды привилегированных классов, а не всего населения, но и у них Калонн не встретил ожидаемой покорности.
Несмотря на свою ловкость, Калонн вскоре вынужден был удалиться (20 апреля 1787 года) перед оппозицией, в которой соединились и страна, и двор.
Во время революции Калонн жил в Англии и поддерживал и деньгами, и пером врагов республиканской Франции. В эпоху консульства он испросил разрешение вернуться во Францию, где вскоре умер.
