Адольф Андерсен: биография
Находясь в Лондоне, Андерсен так и не посетил Всемирную выставку, проходившую в Хрустальном дворце. Когда его спросили, почему он этого не сделал, Андерсен ответил: «Я приехал в Лондон, чтобы играть в шахматы».
Турнир проходил по системе «на выбывание». Андерсену в первом круге предстояло сразиться с сильным соперником — Кизерицким. Матч проходил до двух побед; Андерсен одержал две необходимые победы, ещё одна партия завершилась вничью. Кизерицкий остался, чтобы проводить с участниками турнира и другими шахматистами «лёгкие» (товарищеские) партии. Против Андерсена он имел в них положительный счёт (9 побед, 5 поражений, 2 ничьи), но самой известной стала одна из побед Андерсена. Андерсен создал блестящую комбинацию, пожертвовав слона, двух ладей и ферзя. Мат соответствует самым строгим требованиям задачной композиции. Короля и каждое поле его отступления атакует только одна из трёх оставшихся фигур, ни одна фигура не оказывается лишней.
Эта партия вошла в историю как «бессмертная» (эпитет принадлежит Фалькбееру). Диаграмма одного из положений фигур в бессмертной партии была изображена на немецкой денежной купюре стоимостью в 75 пфеннигов.
Во втором состязании у Андерсена снова был сильный соперник — венгр Йожеф Сен. Если бы матч, согласно прежним правилам, вёлся до двух побед, Андерсен не смог бы выиграть турнир, потому что первые две партии он проиграл. Но теперь уже играли до четырёх побед, и следующие четыре партии Андерсен выиграл.
Наконец, в третьем состязании Андерсен встретился с главным фаворитом — Говардом Стаунтоном, «некоронованным чемпионом», который после победы над Пьером де Сент-Аманом был признан лучшим шахматистом Европы, а значит, и мира, поскольку американские шахматисты присоединились к европейским только после знаменитого «турне» Пола Морфи. Стаунтон был побеждён со счётом 4:1.
В финальном матче Андерсен победил Мармадьюка Уайвилла со счётом 4:2. Он получил серебряный кубок и 183 фунта. Получив приз за победу в турнире, Андерсен отдал треть денег Йожефу Сену. Когда стало известно об их матче друг с другом, они договорились, что поступят так, если один из них выиграет турнир.
Стаунтон, проигравший даже матч за третье место Уильямсу (+3—4=1), не мог не переживать из-за результата турнира. Он вложил в его организацию столько сил, а в итоге перестал считаться лучшим шахматистом мира. При этом надо было оставаться гостеприимным хозяином праздника.
Андерсен так писал о поверженном сопернике:
В регламенте имелось условие, согласно которому победитель обязан был принять от каждого участника турнира вызов на матч из 21 партии, если вызов будет сделан не позже, чем через двое суток, и если сделавший его внесёт 100 фунтов стерлингов. Стаунтон не стал медлить и, таким образом, получил возможность сыграть долгий матч-реванш. Андерсен, естественно, согласился, но поставил одно условие — начать этот матч не позже 21 июля и закончить в течение месяца. Дело в том, что после неизбежных торжеств на родине Андерсен собирался вернуться в Бреслау и стать учителем немецкого языка и математики в местной гимназии. Стаунтон же предлагал, по причине своего нездоровья, отложить матч на три или четыре месяца. Это нарушало планы Андерсена; матч в итоге не состоялся.
Когда всё стало окончательно ясно, сторонники Стаунтона, а затем и он сам, стали утверждать, что успех Андерсена вызван удачей, стечением обстоятельств. Откликнулась и немецкая пресса. Лондонский корреспондент одной из газет ехидно заметил: «Если г-н Стаунтон действительно болен, то уж, конечно, не избытком скромности». Андерсен в этой полемике не участвовал. Нездоровье не помешало Стаунтону по окончании турнира провести матч с опоздавшим Карлом Янишем и выиграть со счётом +7—2=1.
Ещё оставаясь в английской столице, Андерсен принял участие в турнире, организованном Лондонским шахматным клубом, который конкурировал с проводившим первый международный турнир Сент-Джорджским. Этот турнир проходил по круговой системе. Андерсен набрал семь с половиной очков из восьми, опередив Кизерицкого, Горвица, Гарвица и других. Из Лондона он увёз сразу два первых приза, хотя второй и не был так значителен, как приз Сент-Джорджского клуба (неслучайно названный Большим).
Комментарии
Комментарии
