О знаменитости

Биография

Аркадий Георгиевич Горнфельд: биография

Для марксистской критики Горнфельд был чужд ввиду субъективно-социологического profession de foi критика. «Занимаясь процессами поэтического мышления, Горнфельд чуждается иных проблем. Его не интересуют вопросы поэтической структуры. Определения, которые даются им явлениям прозы, поэзии, трагедии, насквозь психологичны. Понимая искусство как борьбу творчества с традицией, Горнфельд не подвергает эту традицию историко-литературному изучению. Его анализ индивидуалистичен. И уже враждебно относится он к попыткам социологической интерпретации литературных фактов, установления их социального генезиса, обнажения их классовых корней. За индивидуальным мышлением творческой монады Горнфельд не видит и не желает видеть тех групп, которые говорят устами художников. Для марксистов проблема „толкования художественного произведения“ неотрывна от функционального изучения поэтического произведения и от социологического изучения читательского коллектива. Метод Горнфельда — законченно-идеалистичен». («Литературная энциклопедия»).

Лефовцы в лице В. Б. Шкловского в целом отрицательно относились к опыту Горнфельда: «А. Горнфельд — человек почтенный и украшенный многими ошибками. Так адмирал Макаров был славен своей неудачной попыткой совершить полярное путешествие на ледоколе. Горнфельд никуда не плавал, и, кажется, этим очень гордится. Литературно он никого не родил и это, вероятно, очень аристократично. Конечно, Горнфельд умнее журнала, в котором он писал, но тем хуже, так как он действовал сознательно. В литературе не надо жалости и нужно поэтому не замалчивать бесполезность пути Горнфельда, а сделать из него памятник и пугало. Кажется первый раз А. Горнфельд (очень милый в жизни и образованный человек) что-то советует… Книга „Начатки литературной грамоты“ в том виде, как она предлагается А. Горнфельдом… бесполезна. Если же её снабдить (что может сделать редактор книги во втором её издании) русскими примерами, то она может стать незаменимым руководством для всякого, кто захочет научиться писать так, как писали в Вестнике Европы и Русском Богатстве».

Столь же неприязненное отношение вызывал Горнфельд у О. Э. Мандельштама: «К числу убийц русских поэтов или кандидатов в эти убийцы прибавилось тусклое имя Горнфельда. Этот паралитический Дантес, этот дядя Моня с Бассейной, проповедующий нравственность и государственность, выполнил социальный заказ совершенно чуждого ему режима, который он воспринимает приблизительно как несварение желудка. Погибнуть от Горнфельда так же смешно, как от велосипеда или от клюва попугая».

Вопреки желанию В. И. Ленина, писавшего в письме И. В. Сталину 16.07.1922 о необходимости высылки бывших энесов, кадетов из страны, в том числе и Горнфельда, Аркадий Георгиевич остался в Ленинграде, где и умер накануне начала Великой Отечественной войны в возрасте 73 лет.