Некоторые из его крупных оркестровых работ, в том числе «Энигма-вариации» (англ. "Enigma" Variations) и «Торжественные и церемониальные марши» (англ. Pomp and Circumstance Marches), получили широкое признание. Он также является автором ораторий, симфоний, камерной музыки, инструментальных концертов и песен. В 1924 году он был назначен Мастером королевской музыки.
Биография
Детство и юность
Эдуард Элгар родился в семье Уильяма Элгара, настройщика фортепиано и продавца музыкальных товаров, и его жены Энн (урожд. Грининг (англ. Greening)). Элгар был четвёртым из семерых детей. Его братьями и сёстрами были Генри Джон (Гарри) (1848—1864), Люси Энн (Лу) (1852-?), Сюзанна Мэри (Полли) (1854-?), Фредерик Джозеф (Джо) (1859-?), Фрэнсис Томас (Фрэнк) (1861-?) и Хелен Эгнес (Дотт или Дот) (1864-?). Незадолго до рождения Эдуарда его мать приняла католическую веру, поэтому Эдуард был крещен и воспитывался как католик.
Элгар вставал рано и нередко садился за чтение Вольтера, исторической классики Дрейтона, Лонгфелло и других произведений, которые рекомендовала ему мать. Элгар часто слушал, как отец играл на органе в церкви Св. Георга (англ. St. George's church), и вскоре пошёл по стопам отца. В восемь лет он начал брать уроки игры на фортепиано и скрипке. Основной интерес для него представляла скрипка, и свою первую музыку он написал именно для этого инструмента.
Проведя детство в магазинчике отца на главной улице Вустершира в окружении партитур, музыкальных инструментов и учебников по музыке, юный Элгар самостоятельно изучил музыкальную теорию. В тёплые летние дни он стал забирать с собой рукописи за город, для изучения (ещё с пяти лет он пристрастился к езде на велосипеде). Таким образом для него было положено начало прочной взаимосвязи между музыкой и природой. Позднее он скажет: «Музыка, она в воздухе, музыка вокруг нас, мир переполнен ей, и можно просто брать столько, сколько потребуется.»
В 15 лет Элгар надеялся уехать в Германию, в Лейпциг, чтобы заняться изучением музыки, но, не имея средств, бросил школу и стал работать на местного солиситора. Примерно к этому времени относится его первое появление на публике в качестве скрипача и органиста. Через несколько месяцев, он ушёл от солиситора и занялся карьерой музыканта, давая уроки игры на фортепиано и скрипке, а также время от времени работая в магазинчике отца. Элгар и его отец были активными членами Вустерского мужского хора Гли-клаб. Он аккомпанировал певцам, играл на скрипке, сочинял музыку, делал аранжировки и даже впервые выступил в качестве дирижера. В возрасте 22 лет он принял должность капельмейстера в Вустерской психиатрической больнице для бедных в Павике, в трёх милях к юго-западу от Вустера, прогрессивном учреждении, где верили в целебную силу музыки. Здесь он тоже сочинял музыку; в 1996 году некоторые из произведений, написанные для оркестра лечебницы (главным образом танцы), были обнаружены и исполнены там же.
Во многом, годы, проведенные в качестве скрипача в Вустершире, были для него самыми счастливыми. Он играл первую скрипку на Вустерском и Бирмингемском фестивалях, бесценным опытом стало исполнение 6-й симфонии, а также «Stabat Mater» под управлением их автора, Антонина Дворжака. Как участник квинтета духовых инструментов, а также по заказу своих друзей-музыкантов, он сделал множество аранжировок произведений Моцарта, Бетховена, Гайдна, других мастеров. Это помогло ему отточить навыки композиции и аранжировки, которые он применил в своих ранних сочинениях. Несмотря на свою замкнутую натуру, в музыкальных кругах Вустера Элгар по-настоящему преуспевал.
В своих первых поездках за границу, в 1880-1882 годах, Элгар побывал в Париже и Лейпциге, присутствовал на концертах первоклассных оркестров, впервые услышал музыку Рихарда Вагнера. Возвращение в провинциальную обстановку обострило его желание получить более широкое признание. Он часто ездил в Лондон, пытаясь опубликовать свои работы, но в этот период жизни он нередко был подавлен и сильно нуждался в деньгах. В апреле 1884, в письме другу он писал, «Мои перспективы безнадежны как никогда … думаю, дело не в недостатке энергии, поэтому иногда я прихожу к заключению, что мне не хватает способностей…У меня нет денег—ни цента.»
