О знаменитости

Биография

Вячесл?в Ге?ргиевич Лук?нин: биография

Георгий Луканин был энергичный мужчина, все и везде его уважали, был хороший работник и организатор. В 1938 г. его поставили начальником станции, а старого начальника Шелито, назначили в помощники. И вот еврей Шелито и украинец Плотицын донесли на моего брата, что он враг народа. Ночью его арестовали, он отсидел восемь месяцев на Лубянке. Московский суд его оправдал и назначил работать на старое место, а если бы знали, что из семьи священнослужителя «упекли» бы, как и отца. Получил зарплату за восемь месяцев. Я в это время работала в Мамонтовке водолазом, там я поймала малярию. Доктор предложил сменить климат, и я вернулась в Кизел к сестре Галине. Началась Великая Отечественная Война, у брата Георгия было плоскостопие и его не взяли, тогда он добровольцем ушел на фронт где геройски погиб под Сталинградом в 1943 г. Муж мамы умер, и она вернулась в Кизел в 1941 г. Война, работы нет, не так уж приятно жить на иждивении сестры.

В 1942 г. в техникуме открыли госпиталь, каждый день в Кизел приходили эшелоны с сотнями раненых. Много было смертей. Хоронили их тут же рядом на кладбище. Я и Агнесса поступили на работу, нужно было организовать и приготовить буфет. Мама принимала вещи раненых и записывала их. Несколько месяцев проработала, вызывает меня главный врач, вручает мне письмо и посылает в военкомат. В военкомате начальник спрашивает: «Читали приказ? Говорю: да. Сказала, что у нас в семье только брат может защищать родину. Он подумал и говорит: „Что же я, девочка, с тобой сделаю, если пошлю обратно, тебе же будет хуже“. Тогда он послал меня в другой госпиталь, но я не пошла, так как он был далеко, а я боялась ходить ночью. Я оказалась врагом народа, а потом уволили и Агнессу и маму. Позднее сестра Галя рассказывала, как это кладбище превратили в стадион, а на том месте, где хоронили солдат, выстроили аттракционы. Вот такая в то время была благодарность и награда. А ведь говориться: „Ни кто не забыт, ни что не забыто“, так ли это? Ведь и сегодня я просто уверена, что это святое для нас старых жителей Кизела место находится в величайшем глумлении. А ведь оттого, что на стадионе не стоят памятники и кресты, это место не перестало быть кладбищем, ведь прах все еще лежит там, а их кровь течет в наших венах.

Летом 1942 г. в Кизел эвакуировали с Киева станковый завод, цеха еще не были закончены. Завод производил мины, я работала контролером, проверяла резьбу, весь перед в керосине, фартуков не было. Брат меня просил: „Береги маму, мужей можешь иметь несколько, а мама только одна“. И мама всю войну была со мной.

В 1945 г. я вышла замуж за польского еврея Леонида Сандлера. Через год мы выехали в Польшу. Мой муж был портной, из очень бедной семьи, все погибли в лагерях Гитлеровской Германии. Я очень хотела ребенка, я, как и мой отец, очень люблю детей. Мой муж не хотел иметь детей-суррогат, он говорил, что ребенок не будет принадлежать ни к твоей, ни к моей нации. Давай лучше адаптуем какого-нибудь, он уже есть несчастливый, а мы его осчастливим.

В 1947 г. мы адаптовали мальчика, которому было всего три недели, мать его отдала мне в руки. Сына назвали Юрий в честь моего погибшего брата, постепенно в английском звучании оно стало звучать как Юрэк. В Польше был страшный антисемитизм, но мы его не чувствовали. Мой муж был порядочный человек, умел с людьми жить, и нас все в доме уважали. С 1959 г. много евреев стало уезжать из Польши в США, Израиль и Австралию. В 1960 г. муж получил приглашение из Австралии от друга детства, мы решили что поедем. 13 марта 1961 г. выехали из Польши, через два месяца, 13 мая, прибыли в Мельбурн.

Время было тяжелое, безработица. Муж получал по безработице, а я пошла работать домработницей. Позднее работала в доме престарелых, мыла посуду и полы. Летом температура доходила до сорока пяти градусов жары, на улице как в русской печке. Муж уже работал по специальности. В 1963 г. я пошла работать на трикотажную фабрику, это был настоящий ад, языка не знаешь, куда пойдешь? Только и работали у евреев, они все тут из Европы. Я обслуживала вязальные машины, одна должна была обеспечить материалом всю фабрику. Приходилось работать в выходные и праздники по четырнадцать часов в сутки, когда все работники отдыхали.