Антонио Сальери: биография
Учеником Сальери был и Франц Шуберт, чей талант опытный педагог разглядел, когда тот ещё мальчиком пел в Придворной капелле, и взял его к себе на бесплатное обучение. В 1816 году, когда в Вене широко отмечалось 50-летие пребывания Сальери в австрийской столице, Шуберт посвятил учителю небольшую кантату на собственный текст:
Учениками Сальери были композиторы нескольких поколений: Ференц Лист, Жак Мейербер, Ян Непомук Гуммель, Йозеф Вайгль, Игнац Мозель (ставший и первым биографом своего учителя); помимо Бетховена, и его собственные ученики — Карл Черни и Фердинанд Рис, высоко ценимый Гайдном и Моцартом Йозеф Эйблер и учившийся прежде у Моцарта Франц Ксавер Зюсмайер, будущий учитель Антона Брукнера Симон Зехтер и многие-многие другие... Ему Констанция Моцарт отдала на обучение своего сына Франца Ксавера Вольфганга. Искусству пения у Сальери учились многие выдающиеся вокалисты того времени, в том числе Анна Мильдер-Хауптман, первая Леонора в бетховенском «Фиделио».
По свидетельству современников, отношения с учениками у Сальери складывались по-разному, но, как правило, были очень тёплыми и эмоциональными (некоторые утверждают, что отъезд Листа из Вены стал поводом для неудачной попытки самоубийства Сальери в 1823 году).
Сальери и Моцарт
Давняя легенда связывает имя Сальери с именем Моцарта как предполагаемого его убийцы. В России, благодаря маленькой трагедии Пушкина «Моцарт и Сальери» (1831), положенной на музыку Римским-Корсаковым (1898), имя Сальери стало нарицательным для обозначения завистливой посредственности. Легенда о причастности Сальери к смерти Моцарта имеет хождение и в некоторых других странах, чему свидетельство — пьеса Питера Шеффера «Амадей» (1979) и основанный на ней одноимённый фильм Милоша Формана (1984).
Однако на родине композитора даже не подозревали о существовании этой легенды, пока в Италию на гастроли не приехал английский театр с пьесой Шеффера. Именно эта пьеса, вызвавшая негодование в Италии, побудила Миланскую консерваторию инициировать процесс над композитором — по обвинению в убийстве Моцарта. В мае 1997 года суд, заседавший в главном зале миланского Дворца юстиции, заслушав свидетелей обвинения и защиты (исследователей жизни и творчества Моцарта и Сальери, а также врачей), вынес оправдательный приговор: не убивал .
Взаимоотношения Моцарта и Сальери были неровными, и известно несколько резких высказываний о Сальери как самого Моцарта, так и его отца. Однако высказывания эти, по большей части, относятся к началу 80-х годов и не отличаются от обычных отзывов темпераментного Моцарта о музыкантах-конкурентах. В то же время, в своём последнем письме жене (14 октября 1791 года) Моцарт уделяет много внимания посещению Сальери представления «Волшебной флейты», описывая восторженную реакцию коллеги как нечто весьма важное для себя. Известно, что во второй половине 80-х годов Сальери дирижировал несколькими произведениями Моцарта, он же в 1791 году стал первым исполнителем Симфонии № 40, а после своего назначения капельмейстером придворной оперы в 1788 году прежде всего вернул в репертуар оперу Моцарта «Свадьба Фигаро» (которую считал лучшей его оперой). Существовало даже сочинение — кантата для голоса и фортепьяно «На выздоровление Офелии» (итал. Per la ricuperata salute di Ophelia, 1785), — написанное совместно Моцартом и Сальери по случаю возвращения на сцену певицы Анны Стораче. В целом нет оснований полагать, что между Моцартом и Сальери когда-либо существовала особенная вражда.
Судьба слишком благоволила к Сальери: на протяжении многих лет он занимал в Вене высший музыкальный пост, обладал немалой властью, был едва ли не самым успешным композитором своего времени, при жизни Гайдна и Моцарта он был официально признан первым композитором Вены — всё это не могло не сделать его естественным объектом зависти не столь удачливых коллег. Кроме того, он был чужаком и уже по этой причине вызывал подозрения в покровительстве соотечественникам. Венский двор с давних пор привечал итальянцев, но «итальянское засилие» ещё до возвышения Сальери (до него придворным капельмейстером на протяжении 15 лет был итальянец Джузеппе Бонно) вызывало недовольство у австрийских композиторов. Как полагает П. Бускароли, в легенде о причастности Сальери к смерти Моцарта в символическом виде отразились «месть и реванш, который в конце концов взяли немецкие музыканты над итальянцами, что держали их в подчинении в течение двух столетий».
На рубеже XVIII—XIX веков музыкальным критикам и первым биографам Моцарта было важно подчеркнуть верность музыки Моцарта родной, австро-немецкой традиции — в противовес итальянскому влиянию. Олицетворением итальянского «уклона» в венской музыке был избран Сальери, как наиболее авторитетный композитор итальянского происхождения, — что вряд ли можно считать правомерным: Сальери жил в Вене с 16-летнего возраста, как композитор сформировался в Вене, под влиянием Гассмана и Глюка, и в музыкальном отношении был гораздо ближе к немцам, чем к итальянцам.
Один из многочисленных австрийских учеников Сальери, Йозеф Вайгль, написал на его могиле:
Комментарии
Комментарии
