Викентий Константин Семёнович Калиновский: биография
В польской, российской (в том числе советской) и некоторой части белорусский историографии восстание 1863—1864 гг. в Польше, Литве и Белоруссии традиционно определяется как польское. Тем самым, по словам большинства белорусских авторов, игнорируются существенные его особенности в белорусско-литовском регионе и в первую очередь факт, что, как указывает М. Бич, в преддверии и в процессе восстания впервые достаточно выразительно проявилось течение белорусского национально-освободительного движения во главе с К. Калиновским. Исходя из этого в ряде публикаций белорусских историков оно применительно к территории Литвы-Белоруссии не называется польским. Этот постулат, однако, не принимают некоторые публицисты. Например, С. Шиптенко пишет, что «крестьяне уклонялись от участия в восстании, считая его дело польским и панским, массово выступив против мятежников, при организации Виленским генерал-губернатором гр. М. Н. Муравьёвым сельских караулов, то есть на народный элемент в крае смог опереться именно Муравьёв-Виленский, а не Калиновский».
В свою очередь, историк М. Бич указывает на то, что недоверие белорусских крестьян было вызвано фактом поддержки восстания местными польскими помещиками, ограниченностью программы его руководителей и лозунгом восстановления польского государства. Кроме этого, М. Бич делает вывод, что на поддержку восстания среди крестьянства повлияли лживые слухи, которые распространяла царская власть и православная церковь — «будто бы польские помещики восстали против русского царя за то, что он освободил крестьян из крепостничества и стремятся восстановить крепостной строй». Похожего мнения придерживается историк А. Грицкевич: «Православным крестьянам стали внушать, что они „истинно русские и должны помочь разгромить этот польский мятеж“. Раздали ружья — и белорусы принялись стрелять белорусов». Существенно повлияли на крестьян и те изменения в реализации реформы 19 февраля, на которые пошла власть в связи с восстанием.
Белорусский историк А. Гронский высказывает мнение, что фигура и жизнь Калиновского, как и само польское восстание, в значительной степени мифологизированы для придания им белорусских черт.
С этой целью Калиновскому придумали новое имя — Кастусь (белорусское уменьшительное от Константин; по-видимому, «переименовал» Калиновского белорусский публицист Вацлав Ластовский), хотя никогда при жизни его так не называли; в советской исторической литературе стала фигурировать сфальсифицированная подпись Винцента Калиновского: историк Анатолий Смирнов затёр в подписи букву В и надписал букву К.
Первопричину мифологизации Гронский видит в том, что к 1916 году (когда появились первые сообщения о «белорусском» характере восстания) западная часть территории Российской империи находилась под немецкой оккупацией. Поэтому Ластовский, работавший на оккупированной территории, для поддержания имиджа национального героя подчеркнул антирусскую направленность деятельности Калиновского, а для придания этой антирусскости белорусских черт Константин (или Константы) стал у В. Ластовского Касцюком. Позже «Касцюк» трансформируется в «Кастуся», что и закрепилось до наших дней. По словам современного белорусского историка Я. И. Трещенка, «история польского (…) восстания 1863 года на белорусских землях принадлежит к числу наиболее мифологизированных, тенденциозно искажаемых событий белорусского прошлого». Именно в силу создания искусственного мифа польский революционер Винцент Константы Калиновский превратился в «белорусского революционного демократа Кастуся Калиновского».
Кроме того, Ластовский занимался и прямыми фальсификациями текстов В. Калиновского. Например, в оригинальном тексте Калиновского:
Тот же стихотворение у Ластовского превращается в:
Автор делает вывод, что вся «белорусскость» Калиновского сводится к выпуску на белорусском языке нескольких газет с целью распространения идей польского восстания среди белорусских крестьян.
По мнению В. Вашкевича, выводы А. Гронского в статье «Кастусь Калиновский: конструирование героя» являются не более чем реанимацией старых теоретических положений советского историка С. Огурского. Вашкечич указывает на то, что в публикации Гронского присутствуют противоречия, свойственные его советским предшественникам, в частности, они проявляются в авторской оценке социальных взглядов Калиновского. Вашкевич высказывает мнение, что утверждения Гронского об этническом польском происхождении и религиозной индифферентности К. Калиновского свидетельствуют о «притягивании» фактов под конкретные выводы.
По мнению кандидата исторических наук В. Голубева, в сегодняшней Беларуси политика определяет историю. Историк считает, что «Белорусское государство сейчас меньше обращается к историческим фигурам, которые много сделали для национально-освободительного движения. Более того, пересматриваются официальные взгляды на таких людей: выходят новые книги по истории, появляются документы, в которых Кастуся Калиновского называют не белорусским героем, а польским или вообще антироссийским деятелем». Голубев утверждает, что подобные публикации определяет политика отдельных лиц, которые стоят во главе Белоруссии.
Память
В 1943 году в честь Кастуся Калиновского была названа советская партизанская бригада, являвшаяся одним из наиболее активных соединений в окрестностях Гродно и Белостока.
В 1960-е годы в столице Беларуси городе Минске именем Константина Калиновского названа улица в микрорайонах Восток и Зелёный Луг.
Имя Кастуся Калиновского было дано Свислочской СШ № 1 (ныне ГУО «Гимназия № 1 имени К. Калиновского г. Свислочь»).
В 1995 году в систему государственных белорусских наград введён орден Кастуся Калиновского, описание которого было утверждено президентом страны 15 января 1996 г..