О знаменитости
Пер Лагерквист: биография
Своеобразным вступлением к поздним, «библейским» повестям Лагерквиста звучит в «Палаче» мотив поисков и отрицания Бога. Создается впечатление, что желание Палача, этого демона зла, стать спасителем рода человеческого немыслимо и смехотворно. И все же трагизм положения состоит в том, что мрачная фигура Палача становится не только устрашающим символом, но и реальной угрозой всему человечеству. Но шведский писатель истинно верит в силу разума и в победу добра над злом. В финале повести снова появляется тема чудодейственной силы любви, мыслимая как тема надежды на будущее, очищения от грехов.
В книге путевых очерков «Сжатый кулак» (1934) Лагерквиста в открыто публицистической форме находят отражение тревожные события современности, и провозглашается необходимость позиции борющегося гуманизма. Лагерквист сравнивает вознесенный над Афинами Акрополь с поднятым к небу сжатым кулаком, который становится символом духовного сопротивления новому варварству. Лагерквист в рассказах сборника «В то время» (1935) возвращается к сатире, которая приобретает особую остроту и едкость. Рассказы «Диковинная страна» и «Военный поход малышей» направлены непосредственно против милитаризма, войны и фашизма; последний написан под впечатлением сообщений об итало-абиссинской войне и детских отрядах Муссолини. Пробуждение у Лагерквиста интереса к мифологии и мифотворчеству в рассказах «В то время», «Рай», «Освобождение» и др. обусловлено стремлением к обличению современного зла.
«Палач» возымел настоящий успех, хотя Лагерквист ещё долгое время не пользовался широким читательским признанием, но в литературных кругах был очень авторитетной фигурой. В 1940 году он был избран в Шведскую академию, а год спустя стал почетным доктором Гётеборгского университета. Накануне нового, 1942 года, самого, пожалуй, мрачного года войны, несмотря на свою неприязнь к публичным выступлениям, Лагерквист обратился к соотечественникам по радио с речью, в которой призывал сохранять бдительность и надежду, бороться и верить в чудо. В конце того же года Лагерквист приступил к созданию самого масштабного своего произведения — романа «Карлик», который вышел в свет осенью 1944 года. Спустя десятилетие после «Палача», реальные силы зла в мире успели полностью раскрыться и проявить свои истинные свойства и черты. В поздней прозе Лагерквист пытается по-новому подойти к решению жизненно важных, по его мнению, проблем. Ранний период становления поэта, отмеченный «стриндбергским» экспрессионизмом и до политических повестей «Палач», «Карлик» и др., стиль писателя носил характер стремления к аллегории и введением параллельного действия. Теперь символ не остается для него художественным приемом, но относится к определенной сфере мифологического мировоззрения. Да и жанр романа претерпевает существенное изменение: отныне это роман (или повесть) — миф, притча, метафора. И теперь в своем творчестве Лагерквист продолжает сочетать модернистские и реалистические тенденции: в одних случаях верх берут мотивы обреченности, одиночества, отчуждения, страха, в других — в противовес этим состояниям проступает настойчивое стремление героев трезво разобраться в окружающем мире, найти выход из тупика.
Послевоенное творчество
Реальность послевоенной Европы и мира не внушала особого оптимизма писателю. Утрачивая интерес к политической реальности, Лагерквист возвращается к своим прежним общегуманистическим взглядам. Извечная тема борьбы добра и зла продолжает волновать Пера Лагерквиста в послевоенный период. Неслучайно писателю, стремящемуся к абстрактно-философскому постижению истины и воплощению общечеловеческих начал, импонирует роман-миф.
Лагерквист в большей степени интересуется мифами о чудесах, граничащими с массовым сознанием и религией. Обращаясь к мифологической тематике, шведский писатель дегероизирует Евангелие, но не покушаясь на канон, пытается показать тонкую грань между мифом и верой, между продуктом массового сознания и объектом истинных религиозных ценностей в современном обезбоженном мире. Для Лагерквиста миф и религия сопоставимы, хотя в то же время вера для него — это экзистенциальное сомнение и себя он называет религиозным атеистом.
Комментарии
Комментарии
