О знаменитости

Биография

Ни Цзань: биография

Кроме пейзажей Ни Цзань рисовал бамбук, старые деревья и камни — любимые персонажи «живописи ученых» (вэньжэньхуа). В качестве типичных примеров этого жанра можно привести два произведения — «Осенний ветер и драгоценные деревья» (Шанхайский музей) и «Дерево, бамбук и изящный камень» (Гугун, Пекин). Оба не имеют точной даты, и оба стилистически принадлежат к позднему творчеству Ни Цзаня. Оба произведения демонстрируют раскованный, и слегка небрежный стиль письма; вполне возможно, что они создавались в качестве «расплаты по обязательствам», то есть художник оплатил ими какие-то незначительные услуги. Однако в них ощущается рука мастера — нет лишних мазков, во всем видна способность скупыми средствами выразить всё, что он хотел сказать, лаконичная достаточность. На картине «Осенний ветер и драгоценные деревья» художник оставил надпись — четверостишье, которым он ответил на две надписи его современников, расположенные напротив. А некий Лу Чжисюэ, подражая каллиграфии Ни Цзаня, добавил четвертую надпись, в которой сообщает, что более десяти лет жил с художником на реке Сунлин, где они «воскуривали фимиам, играли кистью, угощали друг друга вином и сочиняли поэмы». Он датировал свою надпись 1384 годом, то есть после смерти Ни Цзаня прошло уже 10 лет.

Необычная жизнь и оригинальное творчество Ни Цзаня стали культурным феноменом, который произвел впечатление на его современников, и превратился в легенду. Обладание его произведениями было для просвещенных китайцев XIV века свидетельством приобщения к культурным ценностям интеллектуалов. Уже вскоре после его смерти в образованных кругах Цзяннаня об изысканности «я», и вульгарности «су» тех или иных семейств судили по тому, владеют ли они хотя бы одной работой Ни Цзаня, или нет. Позднейшая художественная критика в лице Дун Цичана, Мо Шилуна, и Бояна Ту отмечала неповторимое обаяние его живописи, о возводила её в высшую категорию — «необычайной живописи» («ипинь»).

Помимо живописных работ Ни Цзань оставил большое количество литературных записей и поэтических произведений, которые впервые были полностью изданы в 1723 году в двенадцатитомном «Собрании произведений Ни Юньлиня» (Ни Юньлинь цзи). Китайская историческая традиция, обожающая лозунги-обобщения, причисляет Ни Цзаня к «Четырем Корифеям династии Юань». Остальные трое — это Хуан Гунван, Ван Мэн и У Чжэнь. Такой порядок установил минский художник и теоретик Дун Цичан (1555—1636), и с тех пор никто не пытался его оспорить.

Память о художнике

В мае 2008 г. мемориальный музей Ни Цзаня открылся на его родине, в г. Уси, недалеко от могилы художника. Там представлены материалы о жизни и творчестве художника, а также репродукции его работ, чьи оригиналы находятся в музеях Нью-Йорка, Пекина, Тайбэя, Шанхая.

Приложение

Небольшое эссе Ни Цзаня о живописи (тиба)

То, что я почитаю живописью, являет чрезвычайную простоту торопливых строк в возвышенном стиле. В ней нет стремления добиться внешнего сходства, а лишь доставить себе удовольствие.

Недавно, когда я был в городе, меня окружали люди, которые хотели заставить меня писать так, как им хотелось, и, более того, выделили время, чтобы осуществить это. Я был подвергнут разного рода оскорблениям, но остался самим собой. Разве можно обвинять евнухов в том, что они не имеют бороды?

Гао Кэгун — один из тех редких людей, которые отделились от вульгарного мира, и тщательно взращивали свой талант. Он жил очень скромной жизнью в Ханчжоу. В свободные дни он приходил на тростниковую скамью, что на берегу реки Цяньтан, с чашкой вина и книгой стихов. Здесь он долго засиживался, созерцая горы, наслаждаясь красотой их недоступных вершин и движением облаков. В промежутке между своими чиновничьими делами и сочинением стихов он писал свитки, давая воплощение тому, что требовало своего выражения.

Среди нынешних пейзажистов есть лишь Гао Кэгун, достигший в своем образе жизни и деяниях истинной безмятежности; Чжао Мэнфу — своей дерзостью, смелым штрихом; Хуан Гунван — своей оригинальностью; и Ван Мэн — тонкостью и изысканностью. Они отличаются неповторимыми свойствами. И я ничего не могу сказать, кроме восторженной похвалы. Я ничего не знаю о других. Этот мир не может быть прекрасней хуановского, он являет неповторимый характер.