Биография
А.?Ф. Ризенер происходил из семьи знаменитых краснодеревщиков, выходцев из Германии. Отец его, Ж.?А. Ризенер (1734?1806), был не только талантливым мебельщиком при дворе Людовика XVI, стилистическими особенностями своих изящных произведений во многом предначертавшим развитие классицизма в интерьере, но также и изобретателем — его детище, «механизм для откидывания цилиндрической крышки бюро», до сих пор, хоть и в трансформированном виде, но находит широкое применение в современной мебели. Знаменитое бюро короля Людовика XV работы Ж.?А. Ризенера было начато его учителем Ж.?Б. Обеном (1721?1763), с кончиной которого мастерская, с позволения сказать — вместе с его женой, Франсуазой Маргаритой (урождённой Вандеркруз), перешла по наследству ученику… Дочь Франсуазы Маргариты Обен от первого брака, Виктория — мать Эжена Делакруа. Семейство Ризенеров было весьма состоятельным. Произведения их стоили дорого, французские закзчики не всегда успевали вовремя расплатиться, но недостатка в желающих стать обладателями изделий мастерской Обена, позднее — Ризенера, никогда не было — клиенты, среди которых случались и богатые иностранные заказчики, банкиры, сполна покрывали расходы. Впоследствии революционные перемены скажутся на положении дел и в этом ремесле. Значительная часть прежней клиентуры исчезнет, изменятся запросы и пристрастия…
А в лучшую пору вкусы времени требовали использования античных мотивов как в общем облике произведений, так и в виде включения характерных элементов декора. С 1769 года Ж.?А. Резинер, становится официальным поставщиком королевской мебельной коллекции (фр. Garde-Meuble) и получает в 1774?м звание «королевского краснодеревщика» (фр. ?b?niste du roi); в дальнейшем — осуществляет преобразование стиля Людовика XV в стиль Людовика XVI, он первым стал использовать достаточно сложную по технологии тонкого рисунка золочёную бронзу. Всё это обязывало к потребности в общении со специалистами, учёными, в числе их был и знаменитый мастер бронзового литья Пьер?Филипп Томир (1751?1843), и один из самых известных французских естествоиспытателей эпохи минералог академик Габриель Делафос (1795?1878). Словом, и с представителями среды «научно?технической» семейство также поддерживало тесные отношения. В такой атмосфере рос и воспитывался будущий художник.
Творчество
Анри?Франсуа первоначально занимался у А. Вестье, а затем продолжил учёбу в Королевской академии живописи, скульптуры и архитектуры у Ф.?А. Венсана, позднее — у Ж.-Л. Давида. Во время революции он вступил в армию и принимал участие в войнах, которые вела Французская республика.
В конце 1790?х А. Ризенер вновь берётся за кисть; он пишет портреты маслом и миниатюры, едва успевая выполнять многочисленные заказы, что, конечно сказалось и на содержательности его произведений — редкий мастер способен в светском портрете дать представление о внутреннем мире изображаемого, раскрыть психологию персонажа, для этого нужна и его внутренняя независимость, конечно, и определённая смелость, уверенность в силе своего искусства. Но перед тем, как художник будет вынужден подчинить свою творческую волю условностям света, принести её в жертву стандарту заказа, им будет написна одна из лучших его картин — «Портрет Мориса Кэи». Лиричность и живость образа, внутренний темперамент, лаконичность, роднят её с шедеврами мастеров испанского возрождения, приводят на память Б. Э. Мурильо, Ф. Зурбарана… В целом же общее настроение и расположение духа, транслируемые А.?Ф. Ризенером в этом полотне, редко бывают в такой мере присущи его живописи… Но другим его работам свойственны и другие выразительные качества, он применяет их, может быть, и не всегда пропорционально решаемым задачам, однако в большинстве случаев находя должное направление их воздействия, порой — более чем удачно.
Известно, что выступая прикладными по отношению к сценическому искусству — изобразительные, благодаря, «легальной» в данном случае, литературной составляющей, непременно присутствующей тут в виде целой гаммы реминисценций, получают в дополнение к непосредственному своему инструментарию новые средства повествования. Указанные особенности дают своего рода карт?бланш художнику в его потребности высказаться (если есть что…); с другой стороны, — фактор точной топологической принадлежности обязывает не забывать об уместности и соответствии строгой сюжетной линии, эпохе и т. д. В контексте этой интересной темы особняком стоит жанр театрального портрета, который подразумевает, помимо возможных аллюзий, индивидуальность портретируемого. На пересечении этих условий найти эквивалентные средства в создании образа — такова непростая задача художника. Жанр этот существует с незапамятных времён. Если вдуматься, ещё античность даёт нам массу примеров: от сюжетов красно— и чёрнофигурной керамики, до римских портретов; а на Востоке, в Японии, к примеру, он представлен театральной гравюрой, причём реализация названных задач здесь, по ряду причин, ещё сложней (это продиктовано и без того мудрёной традиционной семантикой японской гравюры как таковой; с другой стороны, как раз этот канон, стереотипность многое и упрощает…).
