По признанию самого Залевского, его как вполне нормального, обычного паренька в разные времена привлекали и футбол, и борьба. Но внутренний голос — отнюдь не амбициозный, кстати — вовремя подсказал артисту, что именно в эквилибре он может делать то, что другим неподвластно, а значит ценно для вклада в мировую культуру. Это и есть секрет определения человеческих способностей — найди то, что умеешь делать лучше других, и стань первым среди первых. Сейчас он выражается об этом несколько высокопарно: «эквилибристика — мой крест, который я должен нести до конца».
В 1991—1995 годы Анатолий учился в Киевском эстрадно-цирковом училище. Был признан лучшим выпускником своего года. Интересно, что поступил туда только со второй попытки. Еще будучи студентом четвертого курса, стал выступать в шоу Бориса Моисеева. Способного студента заметили, пророчили блестящее будущее. Он мечтал выступать в цирке, но свободного места для него не нашлось. Поэтому первые шаги как профессионал Анатолий сделал в Киевском ночном клубе «Джосс», потом перешел под патронат киевского продюсера Таквора Бароняна. Работал на сцене Киевского ночного клуба «Голливуд».
В январе 1998 года на международном фестивале циркового искусства в Париже «Mondial du Cirque Demain» завоевал «Гран-при» и золотую медаль.
После этого принимал участие в наиболее престижных европейских шоу-программах и гала-концертах. В феврале 1999-го Анатолий участвует в мировом конкурсе циркового искусства в Монте-Карло. Одерживает победу и получает четыре награды: «Гран-при» — самую высокую мировую награду «Золотой клоун» плюс призы ассоциации клубов Монако, за лучшее музоформление и симпатий студии Уолта Диснея.
Артист универсальных возможностей
Залевский — это артист универсальных возможностей: он и часть спектакля, и его творец. При этом одна из главных особенностей труппы, работающей под руководством Залевского, отсутствие высокомерия и самолюбования. Выполняя сложнейшие акробатические этюды, артисты даже не всегда получают аплодисменты за риск и мастерство: в пластической драме этюды перетекают один в другой, и зрители порой просто не успевают перевести дух.
Залевский — многолик. Он — режиссер, драматург, балетмейстер, сценограф и костюмер. Но главное его умение — это эквилибристика. Залевского назвали «человеком-змеей», что совершенно не объясняет и не передает его индивидуальную особенность. Дело в том, что змея гибкая, бескостная, гуттаперчевая. Но Залевский вполне телесен и далеко не бескостен. У него красивое мужское сложение, которое можно назвать атлетическим. Залевский не имеет никакого отношения ни к клишникам, ни к каучукам — гимнастам с особо гнущимся, бескостным телом.
Все свои выступления он строит на одном-единственном эффекте — оригинальное распределение темпо-ритма. Не создавая вроде бы ничего принципиально нового, артист чрезвычайно удачно использует свое тело в гипнотической игре со зрителем, восприятие которого настроено на совершенно определенный, традиционный ритм.
Когда он появляется на своей маленькой площадке и с одним и тем же выражением детской наивности на лице (распахнутые глаза, вздернутые брови) начинает в буквальном смысле перетекать из одной формы в другую, у зала захватывает дух и душа подкатывает к горлу.
И производимый Залевским эффект строится вовсе не на гуттаперчивости. Если вам в детстве привелось наблюдать прихотливые игры ртути, то вы сразу поймете, что именно так привлекает в Залевском помимо неожиданностей ритма. Этот человек и напоминает ртуть, которая то разбивается, то вновь собирается в такой же аккуратный шарик совершенной формы. В ртути, что с ней ни делай, никогда не появится ни малейшей шероховатости, потому что в ней просто нет углов и граней.
Искусство Залевского тяготеет к шарообразным, законченным формам, а шар, как мы знаем еще из древних философов, это самая идеальная, самая совершенная форма бытия. К тому же, отсутствие углов в плавных движениях украинского артиста — это великолепная терапия для зрительского глаза.
